Все еще не имея никаких сведений о противнике, так как последние донесения были им получены в 23.30, Джеллико в 2.00 (14.00) решил, что, если в течение ближайшего получаса он не узнает ничего нового, он повернет на N.
К моменту поворота главных сил от "Colossus" было получено донесение о том, что "Marlborough" со своей полубригадой очень сильно отстал. Это было первое полученное Джеллико указание на то, что у него будет на четыре линейных корабля меньше в случае встречи с противником до того момента, когда три корабля этой бригады успеют присоединиться.
Некоторые командиры придавали, по-видимому, преувеличенное значение сохранению во что бы то ни стало секретности местонахождения нашего линейного флота ночью. В первые часы после наступления темноты Шееру должно было быть приблизительно известно его положение: несомненно, он мог предполагать, что наш флот находится где-то между ним и его базой. Поэтому временный перерыв радиосвязи не был для нас в тот момент так важен, как это было до встречи флотов. Наоборот, нам было выгоднее непрерывно поддерживать эту связь, чем оставлять Джеллико в полном неведении о движениях и местонахождении как отдельных частей своего флота, так и флота противника. Во многих случаях важные донесения могли бы быть переданы на "Iron Duke" визуальными средствами, ратьером, но даже этот сравнительно безопасный способ был принесен в жертву ради сохранения секретности.
Что такая предосторожность была излишняя, можно заключить по данным "Официальных документов", где указано, что за время между 21.17, когда на "Iron Duke" был поднят последний до наступления темноты флажный сигнал, и до 2.20, когда снова достаточно засветлело, чтобы различить флажные сигналы, официально было зарегистрировано 42 сигнала радио и 85 сигналов ратьером, причем по своему содержанию они в большинстве случаев большого значения не имели.
1 июня восход солнца был в 3.09, следовательно, к 2.30 должно было быть уже светло, и если бы противник все еще находился по направлению к W, в положении, которое заставило бы его принять бой, он вскоре должен был быть в видимости у наших главных сил или линейных крейсеров. Поэтому в 2.30 Джеллико отдал приказ главным силам изменить курс на N. о чем уведомил также Битти и все эскадры, не имевшие с ним контакта.
Джеллико в своем донесении говорит: "На рассвете был сильный туман, видимость была 30-40 кабельтовых, вследствие чего я счел лучшим, невзирая на опасность, которая угрожает растянутой линии кораблей со стороны подводных лодок, сразу построиться в боевую линию на тот случай, если бы встреча с главными силами противника произошла раньше, чем я был в состоянии соединиться с моими крейсерами и эскадренными миноносцами".
Эта выдержка служит несомненным доказательством, что Джеллико все еще ничего не знал о том, что германский линейный флот прошел ночью за кормой нашего флота.
Однако все сомнения о местонахождении противника рассеялись, и всякая надежда на возможность возобновления с ним боя исчезла, когда в 3.55 на "Iron Duke" было получено от Адмиралтейства следующее радио:
"В 2.30 германские главные силы 55°33'N, 16°50' Ost. Курс SOtS, 16 узлов (03.29)".
Указанное место было всего на расстоянии 17 миль от Horns Reef, в то время как наш флот находился от него вдвое дальше. Всякая попытка нагнать противника была, таким образом, бесцельна.
Случай, на который надеялся Джеллико, чтобы возобновить бой днем, случай, на который был рассчитан и план его ночных действий, был потерян по двум совершенно от него независящим причинам.
Упущение было сделано, во-первых, адмиралтейством, которое не осведомило его о предположении Шеера вернуться через Horns Reef, и, во-вторых, концевыми кораблями наших главных сил, не сообщивших Джеллико о проходе линейного флота противника позади нас.
Мы уже говорили выше о тех скудных сведениях, которыми располагал Джеллико, и о том последнем донесении, которое он должен был ночью получить, но не получил. В связи с этим интересно отметить, что за исключением стрельбы, которая была слышна позади, после 23.00 подобные же сведения получались также и Битти на линейных крейсерах. Все радио, посылавшиеся Адмиралтейством или отдельными кораблями с донесениями о противнике, обыкновенно принимались как на "Iron Duke", так и на "Lion". В данном же случае, из-за снесенной снарядам радиоустановки на "Lion", радио принимались сперва на "New Zealand" [19], а затем немедленно передавались им дальше посредством визуальных сигналов.
Этот способ передачи был предусмотрен в принятых во флоте правилах связи, и их техническая сторона была всем хороша известна. Вся разница состояла только в том, что эти радио передавались "Lion" через другой корабль, почему лично Битти получал их на несколько минут позже, чем это было бы при исправной радиоустановке на "Lion".
Таким образом, общая оценка положения должна была создаваться на "Lion" на основании тех же самых сведений, как и на "Iron Duke". Посмотрим теперь, как представлял себе это положение Битти. В 3.50 он сообщил Джеллико:
"В последний раз противник был замечен на W идущим медленно по курсу SW; позади меня пролетел цеппелин курсом W. Прошу разрешения произвести разведку к SW для установления местонахождения противника"
В 4.07 Битти отдал приказание своим легким крейсерам "пройти дальше на W для установления местонахождения противника". В 4.30 он сигнализировал своим линейным крейсерам: "Вчера обе стороны получили серьезные повреждения. Мы надеемся сегодня отрезать и уничтожить весь германский флот. Каждый должен приложить все свои усилия. "Lutzow" тонет, предполагается, что также затонул и другой германский линейный крейсер."
На основании всех этих данных можно вывести заключение, что Битти представлял себе общее положение при наступлении дня точно так же, как и Джеллико. Он определенно считал, что противник все еще находится в западном направлении и что занимаемое им положение благоприятно для нашего флота, чтобы заставить его принять бой. Этой точки зрения Битти придерживался, по-видимому, и после того, как Джеллико был вынужден изменить свое мнение. Надо думать, что сигнал для его линейных крейсеров в 4.30 был дан еще до прочтения Битти сообщения (03.29) адмиралтейства [20], которое для "Lion" должно было быть принято на "New Zealand" в 3.55, одновременно с получением его на "Iron Duke".
Нет никаких оснований предполагать, чтобы некоторые сообщения адмиралтейства не дошли до "Lion". Они должны были достичь цели. Когда в 4.30 Битти сигнализировал линейным крейсерам, он указал, что "Lutzow" тонет.
Это служит доказательством, что радио, отправленное в 1.48, в котором указывалось местонахождение поврежденного "Lutzow", было им получено. В противном случае нельзя себе представить, каким образом этот факт мог быть ему известен. Таким образом, если это радио было им получено, то по всей вероятности были получены и остальные.
Все сомнения, которые могли возникнуть у Битти в отношении точности как сведений, сообщаемых адмиралтейством, так и донесений о местонахождении противника, должны были сразу рассеяться, когда в 4.40 им было получено от Джеллико следующее радио: "Флот противника вернулся в базу. Постарайтесь установить, где находится "Lutzow". Фактически "Lutzow" затонул около 1.45, хотя в то время это еще не было известно.
Германский, флот прошел у Horns Reef в 3.20 и вскоре вошел в зону своих безопасных вод. Однако, до этого момента линейный корабль "Osttriesland" подорвался на мине на заграждении, поставленном месяц назад крейсером "Abdiel".
Флот прошел через это заграждение в 2.00. На основании тех сведений, которыми мы располагаем, теперь нам известно, что Шеер еще до наступления темноты решил идти возможно скорее и по наиболее прямому направлению на Horns Reef. Непрерывные атаки наших эсминцев, которые расстраивали боевую линию его кораблей, постоянно задерживали противника на пути. но тем не менее ему удалось уклониться от возобновления общего боя и достигнуть своей цели, хотя и не без потерь.
Его поход "напролом" стоил ему старого линейного корабля, трех легких крейсеров и двух эсминцев, что являлось немалой данью расположению Джеллико своих сил и доблести наших легких крейсеров и эскадренных миноносцев, проявленной в критические часы темноты.
До полдня наш флот, крейсируя с целью обнаружения пострадавших кораблей и принятия на борт оставшихся в живых из личного состава, исследовал всю зону к югу от места боя. Не обнаружив противника он направился в свои базы. Линейные силы прошли в Skapa Flow утром 2 июня, а в 21.45 того же дня Джеллико телеграфировал в адмиралтейство: "Главные силы находятся в четырехчасовой боевой готовности".